Как принцип «You live only once» меняет мировую экономику и рынок труда: разговор с основателем сервиса Solar Staff

YOLO-экономика (от популярной в англоязычном мире фразы «You live only once») — явление, которое грозит бесповоротно изменить рынок труда. И даже больше — наше представление о человеческом труде. Оно включает в себя много трендов: отказ от стабильной работы в пользу любимого дела, распространение фриланса, ориентир на самореализацию у поколений Y и Z, эксперименты с введением базового дохода. Все это — части одного большого социального процесса. О причинах возникновения YOLO-экономики, ее влиянии на бизнес и глобальных изменениях в мире мы поговорили с Павлом Шинкаренко, основателем и CEO компании Solar Staff.  

—  Когда вы поняли, что YOLO-экономика — это реальный тренд в обществе?

— Наверное, в Голландии во время пандемии, начало которой я застал в Амстердаме, в одном из наших подразделений, а в итоге пробыл там с февраля и до сентября. Голландия — мегасоциальное государство, которое обеспечило в этот период финансовую поддержку своим гражданам. Люди получили уверенность в завтрашнем дне: даже такой «черный лебедь», как коронавирус, не пошатнул их благосостояние. Уменьшилось количество ежедневных дел — и люди задумались «вширь»: что делать дальше, чего они хотят. Кто-то решил заняться любимым делом, кто-то — начать бизнес или развивать природный талант. Люди поняли, что работа нужна им не для того, чтобы выжить — а чтобы жить лучше. Такой тренд в развитых европейских странах был и раньше, но пандемия стала неким катализатором.

— Эксперименты с введением безусловного базового дохода в некоторых европейских странах — тоже часть этого тренда?

— Сейчас эта концепция «щупается» разными странами: рано или поздно, с развитием  автоматизации, всеобщей роботизации и экономическим ростом, государство будет способно обеспечить базовые потребности граждан. А дальше человек будет волен выбирать работу, чтобы реализовать себя, получать удовольствие — и, таким образом, получить еще больше свобод и возможностей. Человеку больше не нужно трудиться, чтобы выжить — это важное базовое изменение.

— А как обстоят дела с YOLO-экономикой на развивающихся рынках: в Азии, на Ближнем Востоке, да и у нас в СНГ?

— Что касается СНГ — мы тоже все еще там, где нужно работать, чтобы выжить. Пока что некоторые государства впереди планеты всей: они — пример того, что будет с рынком труда в ближайшие годы. Но все, так или иначе, движутся в одном направлении, включая постсоветские страны. Причем в некоторых случаях развивающиеся страны смогут пройти этот путь даже быстрее и эффективнее. Приведу такую аналогию: в России сегодня одна из самых развитых банковских систем в мире. Как думаете, почему? 

— Сложная инфраструктура?

— Новая инфраструктура. Она создана недавно, ведь мы начали строить ее гораздо позже. Эту инфраструктуру и поддерживать проще, и развивать быстрее. Так и с развивающимися странами: возможно, они перешагнут сразу несколько ступенек. Такой шанс есть, воспользуются они им или нет — другой вопрос, ведь речь не только о технологиях, но еще и о людях и социумах. Нельзя построить высокотехнологичное свободное общество в несвободной стране. 

— Вопрос в стиле «что появилось раньше — курица или яйцо»: это развитие технологий предопределило появление философии «you live only once»? Или наоборот, люди думали, как освободить время для любимого дела — и придумывали всё новые технологии?

— На самом деле и то, и другое — следствия. Всем знакома пирамида потребностей Маслоу: развитие общества приводит к тому, что эта пирамида как бы «зарастает землей». Когда базовые потребности удовлетворены, и это становится стандартом, человек может начать сразу с другой ступеньки. Развитие общества и является причиной изменения подхода к труду. Ведь помимо технологического прогресса, есть еще и прогресс социальный. Может, он ускоряется не так быстро, но его точно так же не остановить.

— В своей колонке вы пишете, что в развитии YOLO-экономики немалую роль сыграло отсутствие крупных экономических потрясений в мире после 2008 года. А что, если они все-таки произойдут — возможно, в рамках одной страны? Не случится ли откат назад, в эпоху, когда стабильная работа важнее поиска призвания?

— Возможно, я излишне оптимистичен, но если даже такая история, как пандемия, не привела к коллапсу, я думаю, мы переживем любую небольшую рецессию. Возьмем человека, живущего в России: если вдруг здесь с экономикой станет совсем плохо, ему ничто не помешает выйти на международный рынок труда. Продать свои таланты иностранным компаниям, получить валюту и сохранить возможность заниматься тем, в чем он хорош. Откат назад возможен, но в локальном масштабе, и только вместе с некоей изоляцией.

— Плюсы YOLO-экономики для бизнеса очевидны: большой выбор квалифицированных специалистов, можно оптимизировать расходы за счет аутстаффинга… Но ведь наверняка есть и минусы?

— Они всегда есть. Самая очевидная сложность: меняется требование к менеджменту. Согласно свежему исследованию PwC, в России уже около 14 миллионов фрилансеров, из них 7 миллионов — высококвалифицированные специалисты. То есть порядка 10% работоспособного населения уже работают в рамках YOLO-концепции. Сейчас менеджеры внутри компании должны научиться управлять гибридными командами, состоящими из постоянных работников, удаленщиков, фрилансеров. Зачастую, особенно в больших компаниях,  менеджмент представляет собой совокупность устоявшихся бизнес-процессов под девизом «Работает — не трогай». Теперь получается наоборот: не будешь трогать –— перестанет работать.  

— А может ли YOLO-мышление, которое предполагает постоянный «поиск себя», стать сложностью для компании? Допустим, во время важного проекта ключевой сотрудник решит, что ему пора все изменить, и уедет медитировать на Бали…  

— Вопрос в том, на что ты рассчитываешь. Лично я работаю в индустрии, где все слишком быстро меняется, чтобы рассчитывать на какую-то стабильность. 10 лет назад никто бы не сказал, где окажется наша отрасль сегодня. В такой ситуации проблема, что кто-то из работников выпадает — это небольшая проблема.

— Да, но если так происходит из раза в раз, это становится проблемой.

—  Важно сохранять стабильное ядро компании: команду, которая сохраняет и передает знания о бизнес-процессах, о твоем продукте. И тут нет никаких противоречий с принципами YOLO-экономики: если люди, входящие в «ядро», занимаются любимым делом, которое их драйвит, вы только выигрываете. Но подобрать, а главное, удержать такую команду сложнее и дороже. Посмотрим на ту же самую IT-индустрию: все эти опционные программы, участие в принятии решений, бонусы — все это делается для того, чтобы ключевым сотрудникам было интересно и выгодно продолжать работу в компании.

— Можно ли сказать, что это и есть бизнес-модель будущего: «ядро» компании из сотрудников-единомышленников, а вокруг них — система из проектных специалистов и фрилансеров?

— Давайте посмотрим на успешные интернет-сервисы: там почти весь топ-менеджмент — миноритарные акционеры. То есть люди, которые составляют ядро компании, так или иначе чувствуют, что эта компания — и их тоже.

— Мы с вами сегодня говорили об IT-компаниях, о финтехе, e-commerce — о высокотехнологичных передовых отраслях. А что насчет компаний так называемого реального сектора: получится ли у YOLO-экономики прийти на заводы и фабрики?

—  Я могу сказать так: мы попробуем принести цифровую трансформацию подрядных отношений в промышленность.  В наших планах заняться соответствующим продуктом уже осенью этого года. Мы попробуем дать инструмент, чтобы компании встроились в этот процесс и не оказались на обочине. А получится или нет — зависит, конечно, от них. Опять же, если мы говорим про промышленность, совсем недавно возникла новая профессия — директора по цифровой трансформации. Несколько лет назад никто не слышал о таких людях, а теперь они есть, и мы с ними плотно работаем.

— С точки зрения социума, какие все-таки главные причины распространения YOLO-экономики?

— Причины довольно просты: увеличение дохода, увеличение продолжительности жизни, простота смены работы. Давайте сравним Москву в 2001 и 2021 году. Возьмем человека, который потерял работу — предположим, у него нет квалификации, и накоплений тоже нет. В чем разница? В 2021 году он сможет получить доход в течение максимум 2 дней — он может работать курьером, что-то развозить и так далее. Вся эта платформенная занятость и развитие онлайн-сервисов позволяют иметь доход всегда, а иногда и увеличить его по сравнению с постоянной занятостью. У человека отпадает необходимость держаться за свое рабочее место просто для того, чтобы выжить — потому что выжить он сможет всегда.  Новому поколению уже не так страшно потерять работу — это другое мышление и совершенно другой способ работы с информационным потоком.

— Что еще влияет на формирование этого мышления?

— Доступность информации — это тоже разрушает традиционный подход  к образованию. Не приходится тратить много лет, чтобы достать знания — любая информация на расстоянии смартфона и вытянутой руки. Ускоряется и сам процесс обучения. Как было раньше? Нам нужна новая профессия — мы пять лет разрабатываем методику, десять лет ее внедряем, еще пять лет обучаем каждого. А сейчас на наших глазах появилась профессия «специалист по работе с большими данными» — ей не более десяти лет, а там уже работают миллионы людей. Причем у некоторых опыт работы — более пяти лет. Потому что за год можно обучиться, еще за два — обрасти опытом, а за пять стать крутым специалистом. Изменение подхода к образованию ускоряет процесс смены и поиска работы.

— В поисках любимого дела люди часто обращаются к одним и тем же профессиям: блогер, журналист, музыкант, консультант… Не получится ли так, что через несколько лет рынок окажется переполнен специалистами-фрилансерами, которые никому не нужны? Скажем, будет 20 миллионов копирайтеров, и непонятно, что с ними делать…

— Это же обычный баланс спроса и предложения. Если рынку не нужно столько копирайтеров — им придется получать новую профессию. Мы уже говорили, что скорость смены работы растет: люди быстрее загораются, быстрее получают новую работу, быстрее обучаются, быстрее видят какой-то новый горизонт — и вновь чему-то обучаются… При этом интеллектуальный багаж сохраняется и растет, в нем появляются знания из несмежных отраслей. Например, сегодня человек попробовал себя в строительстве, завтра в финтехе, послезавтра в работе с искусственным интеллектом; а потом окажется, что на стыке этих трех областей знаний родился специалист с уникальным видением, которое позволяет ему быть чуть ли не единственным в своем роде, очень дорогим кадром на рынке труда.

— Как вообще человеку оставаться «на плаву» с учетом YOLO-экономики и всех ее последствий: сумасшедшей конкуренции, перехода на фриланс и так далее?

— Все довольно просто. Первый навык — непрерывное обучение. Практически любую профессию в современном мире можно освоить в течение года. А значит, перед человеком, который способен учиться, постигать знания и добывать навыки — море возможностей. Если ты умеешь учиться, ты будешь сыт, одет, обут и доволен собой. Второй навык – самоорганизация. Если ты умеешь учиться и умеешь собой управлять — ты, безусловно, молодец.

— Вы успели застать аналоговый мир, в котором не было ни персональных компьютеров, ни интернета, ни мгновенного доступа к знаниям. Как вы сами относитесь к YOLO-экономике? Это действительно абсолютное благо, которое избавит людей от нелюбимой работы?

— Мне она нравится, но я не считаю ее абсолютным благом. Единственное, мне хочется верить, что свобода как базовая ценность — это важно. И я буду делать продукты для людей, для которых эта ценность имеет значение. Конечно, какая-то часть людей не готова постоянно учиться, постоянно меняться. Есть люди, которым хочется находиться в таком состоянии гомеостаза. Но так в природе не бывает — нельзя законсервироваться. В моем понимании, общество стало более живым, и люди стали более живыми.

— Давать прогнозы — неблагодарное дело, но давайте все-таки пофантазируем: как YOLO-экономика изменит мир через 10 или, скажем, 20 лет? Каким будет новый мир?

— Мир через 20 лет: в нем человеку не нужно будет бояться, что он умрет с голоду, если не будет работать. Человеческий труд — действительно самая ценная вещь на земле. Люди, которые свободны выбирать то, чем занимаются и хотят заниматься — это прекрасно. Единственное, что может этому всему помешать и навредить — это как раз желание остановить прогресс. Откатить все назад, к базовым ценностям, «откопать»  пирамидку Маслоу. Потому что люди, которые не боятся — они ведут себя по-другому. Если люди не боятся завтрашнего дня, мир меняется: он становится лучше, добрее, разнообразнее.

— То есть через 10-20 лет войдет в полную силу новое поколение, у которого нет страха перед завтрашним днем?

— Я очень на это надеюсь.