Одиночество: проблема или ресурсное состояние?

Все мы — уникальны, и, возможно, это и заставляет нас чувствовать себя одинокими и недопонятыми. Но как это возможно в 21 веке — с огромными возможностями и путями коммуникаций? В статье, написанной по инсайту от дискуссионных групп стартап-студии Founders Club, разберем, почему люди ощущают себя одинокими и в чем парадокс одиночества в современном мире.

Оно знакомо каждому. Первое, что отличает это состояние, — отсутствие эмоциональной связи со значимыми близкими. Когда не с кем разделить чувства, некому рассказать о важном.

Второе — ощущение некоторой беспомощности, неполной реализации (либо невозможности проявиться как личность), психологическая дезориентация («Кто я? Как меня воспринимают?»), то, что называют синдромом «брошенного ребенка».

Самое болезненное — потеря связи с миром через других, отсутствие «отзеркаливания», контакта. Психологи связывают одиночество с глубинным страхом смерти: когда нет никого, кто бы объективировал («ты умный/глупый»; «с тобой интересно/скучно»; «ты добрый/агрессивный»), тогда вообще ставится под сомнение сам факт существования. Появляется субъективное ощущение «меня не видят», «я не чувствую никого рядом». Поэтому в экзистенциальной психологии понятие одиночества связано вообще с бытием, самим существованием индивида. «Существую ли я, если меня не отражают?»

А в древних структурах нашего мозга записано: физическое одиночество чревато смертью. Вполне реальной. Далекие наши предки, исключенные из человеческого сообщества, не могли охотиться в одиночку, обеспечивать себе безопасность и хорошее пропитание — и в итоге погибали. Изгнать из сообщества — значило обречь на смерть, это было самым страшным наказанием за особые преступления, в древнем понимании справедливости. Поэтому переживание одиночества уходит корнями в наш самый «страшный страх» – смерти. 

Интересно устроена наша психика. Далеко не всегда субъективное переживание одиночества соответствует реальности. Можно не ощущать себя одиноким в тиши рабочего кабинета, погрузившись в интересную работу, — и быть абсолютно одиноким на шумной вечеринке. 

На личном, а не коллективном уровне это ощущение коренится в детской части психики: когда по каким-то причинам ребенку «не было места». Например, мама с папой были слишком заняты выяснением отношений. Или проблема родителя становилась основной, все силы семьи были брошены на ее решение. Например, пьянство отца или любая зависимость старшего члена семьи, болезнь или тяжелая депрессия одного из родителей, поглощенность старших работой или даже их неумение коммуницировать, отсутствие полноценного межличностного общения среди семейных приоритетов — словом, все ситуации, когда «есть что-то важнее тебя».

В этом случае чувства и эмоции ребенка вообще никак не осознаются и не получают адекватного выражения (он даже не подозревает, что они есть и важны). Ребенок бессознательно ощущает: с ним что-то происходит, а что — объяснить трудно. И вот эти самые чувства и непрожитые эмоции образуют условное препятствие между ним и потенциальным визави. У такого ребенка нет привычки высказываться о своем, нет опыта быть глубоко понятым и принятым. Взрослея, он может удивляться тому, как легко другие вступают в контакт и даже щебечут о «глупостях», а ему это очень трудно. В опыте просто «не записано» послание: «Тебе — можно быть любым. Отдельным от чего-то. Тебе можно — проявляться».

С другой стороны, такой ребенок, вырастая, уже сам проецирует на окружающих образ «отсутствующего», «дистантного» или «холодного» родителя. Сближение с другим вообще может переживаться как опасность (потому что не было прочного и постоянного опыта близости).

Здесь приведен самый крайний случай. Чтобы сформировались такие паттерны, необязательно проживать детство «заброшенного ребенка» — достаточно нескольких подобных травмирующих эпизодов, либо даже один-единственный, но очень болезненный. Это связано с тем, что человек осознает себя лишенным связи со значимым другим в какой-то важный для себя момент. Это становится проблемой, если человек, взрослея, оказывается не в состоянии самостоятельно формировать межличностные связи, преодолевая ощущение одиночества.

Это парадоксальное чувство. И оно тоже очень субъективно. Если смотреть на вещи реально: в толпе всегда можно найти условного собеседника и выстроить контакт той или иной степени глубины. То же касается одиночества в сети (помните одноименный роман Януша Вишневского?) Это состояние, когда, при кажущемся обилии возможностей, человек выбирает оставаться не в диалоге (либо не в том диалоге, который приносит удовлетворение).

Даже большое число связей не исключает одиночества: важно не их количество, а качество. Помните, когда вы ощущали себя в глубоком контакте с кем-то? Скорее всего, вы испытывали подлинный интерес, были вовлечены эмоционально и могли проявиться так, как вам хотелось в ту минуту. Последний фактор важен. Антипод одиночеству — полноценное проявление каких-то аспектов личности, аутентичность, соответствие самому себе в контакте с другим. Когда это невозможно при общении, тогда и возникает ощущение одиночества.

А само обилие возможностей и связей (тысячи подписчиков, друзей, десятки групп и сообществ) вообще не связано с аутентичностью и возможностью качественного самовыражения. В этом смысле очень характерно, что, например, блогеры и онлайн-спикеры всегда вводят интерактивные моменты, просят обратную связь, чтобы не ощущать изоляции. Потому что реакция слушателей/зрителей влияет на дальнейшее самовыражение. Это и есть «отзеркаливание». Характер контакта меняется в зависимости от обратной связи. А если ее нет, тогда и происходит дезориентация: «Для кого? Зачем? Какой смысл?»

Во-первых, в обилии возможностей. Мессенджеры, соцсети, возможности общения в разных уголках земного шара, сайты знакомств, онлайн-обучение, международные проекты — все это, казалось бы, способно решить проблему одиночества в 21 веке. Но нет. Похоже, даже небывалый технический арсенал никак не влияет на законы психики. Наоборот, зачастую именно эти возможности увлекают в ловушку проекций и только обостряют ощущение одиночества. Как это происходит?

С одной стороны, можно общаться спонтанно, свободно устанавливать и прерывать контакт, находить собеседников в любом уголке земного шара. Есть много способов самовыражения и поддержки контакта — от смайликов до видеофайлов. Вопрос только в том, переходит ли это общение в реальное. И если нет, тогда вступают механизмы проекций и начинаются «игры разума»: виртуальный собеседник обязательно наделяется какими-то проективными качествами и свойствами, и постепенно общение с ним превращается в… общение с собой. И когда другой не вписывается в наше представление (а при любом общении это происходит обязательно, просто в виртуальном позже) — наступает разочарование. Все было бы неплохо, если бы это разочарование сопровождалось подлинным узнаванием другого. Но чаще всего так не происходит. «Горькая правда» либо порождает новые проекции, либо заставляет прерывать контакт, утративший былую прелесть. И — здравствуй, одиночество!

Второй парадокс современного мира — смешение границ реального и виртуального. Речь сейчас о зависимости от игр, соцсетей, мессенджеров. Это яркий симптом одиночества: когда «я не могу иначе», «жизнь без этого теряет краски, а то и смысл». Часто в механизме такой зависимости кроется потребность принадлежать сообществу, быть где-то «своим в стае». Понимать законы той или иной игры. Принимать определенные правила, чтобы ощущать принадлежность. Удовлетворяет ли зависимость эту потребность? Лишь частично. В той мере, в какой виртуальный мир способен заменить реальный.

И третий парадокс, связанный с ощущением одиночества нашего современника, — стремительно растущая мировоззренческая пропасть между людьми разных возрастов (даже не поколений). Не только дедушки и внуки могут в буквальном смысле говорить на разных языках, но и поколение, некогда увлеченное Гарри Поттером, может ощутить явный дискомфорт с юными поклонниками Тик-Тока. Опыт старших уже не так востребован, как раньше — мир стремительно становится другим. В силу разных условий, обстоятельств, ценностей. И — что важнее всего — разных смыслов. Поэтому вариант, когда молодой человек ощущает себя одиноко в семье, имея при этом прочные связи со сверстниками, приближается уже к психологической норме.

Сама проблема одиночества встает острее именно в 21 веке, когда нет необходимости держаться ближе к родственникам, чтобы иметь социальную и финансовую поддержку (как это было, например, в 70-80-90-х годах прошлого века). 

Новые возможности, кроме явных плюсов, — это еще и вызов. Если практически любой может достичь успеха и стать финансово независимым даже без академического образования — то есть, обрасти атрибутами состоявшегося взрослого, то — справится ли он с настоящим собой? Со страхами, с собственным одиночеством, в том числе? С бессознательной лояльностью родовым традициям при внешнем отрыве от них? Это открытые вопросы. Возможно, такая психологическая неготовность проявилась недавно: когда во всем мире участились случаи депрессии и повысился спрос на психологов во время недавнего коронавирусного локдауна. Как раз отсутствие «живых» эмоциональных и социальных контактов обострило внутреннюю неустойчивость миллионов людей, заставив встретиться с чем-то сложным внутри.

То, во-первых, это роднит вас со многими людьми планеты, ощущающими то же. Во-вторых, в этом состоянии все равно заложен потенциал диалога: все великие творения выросли из уединенного состояния творца, захваченного замыслом, идеей, картиной, видением. Когда человек ощущает себя лишенным важных связей, а есть потребность реализовать внутреннее содержание, он вступает в диалог с самим собой. И часто именно этот честный диалог становится интересен многим людям.

Психологи знают этот эффект — общение через «третье». Не напрямую, а, например, через рисунок или работу клиента в арт-терапии. Через портрет, метафорические карты, произведения искусства. Через живые спонтанные образы в психодраме. Когда внутреннее содержание погружается во внешний объект, и через него происходит взаимодействие с миром.

Как в любом другом феномене, в одиночестве нет только темной или только светлой стороны. Это и причина депрессии, и основное условие для творчества. Невыносимое состояние — и обязательный контекст важных инсайтов и озарений. Отсутствие внешних связей — и возможность наладить глубокую связь с самим собой. Откуда, как говорится, смотреть.

Поэтому важно определять для себя степень своего одиночества: когда оно становится деструктивным, а когда его не только можно вынести, но оно необходимо для внутреннего комфорта и самореализации. Неслучайно психологи единодушны в идее: только тот, кто умеет без драмы быть один, может создать настоящие партнерские взаимоотношения.

Как быть?

• Попробуйте изменить угол зрения: ощутить одиночество как ресурсное состояние. Ведь нас ранит даже не факт одиночества (он спорный, как мы видели), а горькие мысли: «я никому не нужен и не интересен», «никто меня не понимает», «мне некому выговориться». И это то самое состояние «заброшенного ребенка», которому нужен сочувствующий и принимающий родитель. Просто осознайте это и… станьте таким родителем для самого себя. 

• Дайте себе место в вашей жизни. Уделяйте больше внимания самому себе. Что вы любите, а что — совсем нет? Вам тепло или холодно сейчас? Как бы вы хотели провести эти выходные? Хорошо работает «четверка вопросов»: «О чем я сейчас думаю? Что чувствую? Что с моим телом в данный момент? Что бы я хотел для себя сейчас?»

• Масштабируйте свой интерес. Что бы это ни было — хобби, необычный проект, область знания или новая профессия — оно всегда наполняет вас. Когда вы растете и развиваетесь в том, что вам интересно, неизбежно встречаетесь с людьми, дышащими тем же воздухом. Нет, вам вовсе не нужно стремиться завязывать какие-то прочные отношения, можно просто быть в этом сообществе, «в теме». Что уже смягчает внутреннее состояние. Интерес — хорошее средство от одиночества: тогда в любом случае появляется некий «второй», объект или сфера, куда направлено ваше внимание. И — вуаля! — об одиночестве вы уже другого мнения.

• Попробуйте вести дневник или найти другой способ внутреннего монолога. Это для того, чтобы появился тот самый «второй» — дневник, диктофон, пост в социальной сети — объект, куда можно «выложить» это состояние. Облегчение приходит обязательно.

• Творите, создавайте. Будь то оригинальное украшение для комнаты, глобальный рабочий проект, ваш образ на завтра или просто зарисовка в блокноте. Создавайте часть своей реальности, делая ее уникальной, только «под вас» и «для вас».

Ощущать себя одиноким — привилегия или тяжкий крест, каждый решает сам. Может быть, на глубинных коллективных уровнях человек никогда не бывает одинок и всегда может вступить во взаимодействие, пусть не с кем-то конкретным, так с самой реальностью. И как раз «продукт» такого взаимодействия может оказаться ключом к выходу из этого состояния. 

***